- Юля, почему вы выбрали медицину?
- Я родилась и выросла в Костанае, мои родители - врачи, акушеры-гинекологи. Я, как и все дети врачей, практически выросла в больнице, поэтому ответ на вопрос «кем быть?» после окончания школы был однозначным и другие варианты даже не рассматривались. В 2005 году я закончила гимназию им. Максима Горького с усиленным изучением английского языка и в том же году поступила в медицинскую академию в Астане, тогда же подала документы на участие в программе «Болашак».
- Почему решили участвовать в программе?
- Был объявлен прием документов, и мы решили, что надо попробовать. Я сдала экзамен по английскому языку и … благополучно забыла об этом, начав обучение в медицинской академии. Но через полгода мне позвонили и предложили поехать учиться в университете Окленда (Окленд, Новая Зеландия). Для меня это было неожиданно и, честно говоря, я уже никуда и не хотела ехать, потому что мне нравилось в медицинской академии - замечательные преподаватели, очень интересная учеба. Но на отъезде в Новую Зеландию настояла мама. Еще до отъезда я знала, что еду учиться на медико-биолога, то есть врачом не буду, это не лечебный факультет. Так, в 2006 году я попала в Окленд, проучилась 4 года и по окончании получила степень «Bachelor of biomedical science». У нас таких специалистов готовят на медико-биологических факультетах. Но отличие заключается в том, что наши выпускники МБФ после окончания бакалавриата имеют право работать в медицинских учреждениях в лабораториях, а бакалавр - медико-биолог Унивеститета Окленда этого делать не имеет может, потому что за 4 года там получают лишь фундаментальное образование, после которого можно учиться дальше, выбрав практическую или научную деятельность. Чтобы стать медицинским специалистом, после бакалавриата необходимо поступить в медицинскую школу и проучиться еще 5 лет, специализируясь только в медицине.
- Вы почувствовали разницу в обучении?
- Да, есть разница, главным образом, в отношении к учебе студентов. Первый год в университете мне было легко, потому что, обучаясь в медицинской академии, я получила знания по анатомии, гистологии и другим дисциплинам, где с нас достаточно жестко требовали. Плюс студенты в Новой Зеландии не учат латынь, они заучивают все названия на английском. А английский язык схож с латынью, которую я изучала. Поэтому в первое время особых трудностей в учебе не было. Но потом, когда закончился период «зубрежки», начался следующий этап обучения, где требовалось умение анализировать. Вот тут начались сложности. Новозеландские профессора очень сильны как преподаватели, к тому же они являются именитыми учеными, которые провели обширные исследования. Они нам заявляли «Challengetheauthority!», то есть оспаривай компетенцию, не взирай на авторитеты, какими бы весомыми они не были в научном мире, учись во всем разбираться самостоятельно, вырабатывай собственное мнение. Поначалу мне было даже страшно спрашивать что-либо у них. Кто я? И что есть мое мнение по сравнению с выводами таких экспертов? У нас студенты все заучивают, а там нам давали задания по анализу мнений видных экспертов по какой-либо проблеме с представлением своего видения. Вот это было самым тяжелым: преодолеть в себе безоговорочное принятие чужого авторитетного мнения. Преподаватели всегда говорили: «Не верьте на слово даже нам! Вы должны спрашивать, искать, это ваши знания и ваша жизнь». Это помогло нам выработать критическое аналитическое мышление, которое необходимо любому врачу, ученому, преподавателю.
Второй момент - самостоятельность. Лекции можно было не посещать, никто за это не наказывал. Узнав о свободном посещении, мы, студенты, очень обрадовались, но со временем пришло осознание того, что посещать лекции все равно нужно, какими бы свободными не были правила их посещения. Лекции были настолько содержательные, что усвоить учебный материал, не посетив их, было невозможно. То есть постепенно мы понимали, зачем и как нужно учиться, и самостоятельно решаешь многие вопросы по собственному образованию.
Еще одно немаловажное обстоятельство. В Казахстане принято иметь высшее образование, а там такого нет, и люди вполне комфортно себя чувствуют, не имея его и работая, например, продавцами. В университеты там поступают те, кто действительно хочет чего-то добиться. Я считаю, это правильно. Необязательно получать высшее образование, если у человека хорошая специальность, в которой разбирается и достигает определенных высот. То есть, важно быть в первую очередь профессионалом и не важно, в какой сфере и с каким образованием.
- А каковы были требования к вам по учебе, как к стипендиату программы «Болашак»?
- Требования были высокие. Нельзя получать оценки ниже D (максимальная -А=95-100%). Можно было получать и С, но средний балл за семестр должен был быть как минимум В (85-94%). По сравнению с новозеландскими студентами мы находились в более жестких условиях, потому что, если местный студент не сдал курс по какому-то предмету, он мог снова пройти его и сдать экзамен повторно. У нас таких привилегий не было, мы должны были сдавать все с первого раза, потому что за нашу учебу платило государство, и растягивать срок обучения мы не имели права. Было тяжело, но груз ответственности и обязанность перед родителями (они подписали договор и заложили квартиру) все-таки подстегивал и не давал расслабиться. Надо было учиться. Всего в Новой Зеландии училось тогда приблизительно 13 студентов из Казахстана, но по биомедицине - я одна.
- Что вас поразило больше всего за время пребывания в этой стране?
- Добропорядочность, следование правилам и законам, что отражено в повседневной жизни повсюду, начиная с платных парковок и вещей, оставленных на улице без присмотра. Люди всегда все выполняют и делают, даже если их никто не видит и не проверяет. Другой менталитет, осознание того, что все это нужно делать во благо всего общества, а не только для себя лично. У наших людей сознание другое.
- Вы вернулись в Казахстан и сейчас работаете в Центре наук о жизни младшим научным сотрудником Лаборатории биоинженерии, клеточных технологий и клеточной терапии. В какой области вы проводите исследования?
- Проект, в котором я участвую под руководством Шолпан Аскаровой, нацелен на разработку клеточных методов лечения остеопороза. Это принципиально новый подход в лечении данного заболевания. Известно, что основными причинами развития остеопороза являются повышенная остеокластная активность, вызывающая нарушение метаболизма костной ткани и уменьшение количества остеобластов, а также связанное с возрастом снижение числа мезенхимальных стволовых клеток (МСК), которые являются предшественниками остеобластов. Во втором случае, даже при нормальной остеокластной активности, развивается остеопороз. Принцип метода заключается в трансплантации модифицированных мезенхимальных стволовых клеток в места развития остеопороза. При этом, модификация МСК проводится с нанесением на них определенного остеофильного полимера, включающего бисфосфонаты, который и доставляет их в костную ткань. Предполагается, что бисфосфонаты снизят остеокластную активность, а МСК восстановят количество остеобластов. Особенность метода заключается также в том, что для получения МСК проводится забор аутологичных клеток из костного мозга самого пациента. Затем в лабораторных условиях мы получаем большее количество МСК, связываем их с полимером, и полученный продукт вводим местно в область развития остеопороза, или же перелома. Этот метод может также применяться при переломах у возрастных пациентов, когда наблюдается тяжелое срастание костной ткани на фоне остеопороза. В идеале предполагается создание лекарственного клеточного продукта на основе собственных клеток пациента, приумноженных и усиленных полимером, для последующего введения в место/места локального развития остеопороза или перелома. Все исследования проводятся на животных.
Для практического применения биологических клеточных продуктов необходима соответствующая законодательная база (регуляторные нормативные документы, методы сертификации, обеспечивающие безопасность и качество). У нас пока что ее нет. В России инициировали проект по подготовке соответствующей законодательной базы для применения подобных продуктов. Надеюсь, к тому моменту, когда мы подойдем к этапу клинических исследований, она будет разработана и у нас.
В целом биомедицина - очень перспективная отрасль, от которой во многом зависит развитие практической медицины. Нужно быть в курсе всех исследований, проводимых в мире, а это подразумевает проведение постоянного мониторинга всех топовых научных журналов. К сожалению, не все статьи переводятся на русский язык, но это и невозможно из-за огромного количества исследований и публикуемых статей. Мне привычней отслеживать все на английском языке.
- Где вы видите себя через 10-15 лет?
- У меня в планах защитить PhD и развиваться в несколько другом направлении. Когда я проходила стажировку в лаборатории МакГован Центра регенеративной медицины (Университет Питтсбурга, США), в штат лаборатории входил не только биолог, но и химик, который синтезировал органические полимеры. Я думаю, что будущее данной научной области находится на стыке биологии и химии. Меня интересует химическая инженерия, и я хотела бы, чтобы тема PhD была связана с биохимической инженерией.
- Успехов вам и большое спасибо за интервью!
Елена Сон.
