Еще больше волновало И. Земмельвейса то, что все врачи, во главе с начальником клиники профессором Йоханном Клейном (Johann Klein, 1788-1856) считали это вполне нормальным явлением. По их мнению, женщины погибали от «атмосферно-космической» эпидемии, вызываемой невидимыми «миазмами», борьба с которыми совершенно безнадежна. Высока была и смертность новорожденных. В июле 1846 года она составила 13,1%, но в то же время, во Второй акушерской клинике той же больницы смертность новорожденных составляла всего 2,03%.
Материнская смертность от родильной горячки во второй клинике была также невысокой. Но никто не обращал внимания на эти существенные различия в показателях смертности в двух клиникодной одной и той же больницы. Почему же во второй клинике не было «атмосферно-космических миазмов»? В организационном плане эти клиники отличались тем, что в первой клинике проходили обучение студенты медицинской школы, а вовторой обучались акушерки.
Больше двух лет Игнаш Земмельвейс мучился этим вопросом, непрерывно наблюдая смерть рожениц, пока, наконец, пришел к странному на первый взгляд выводу. В отделении профессора Клейна работают студенты, которые приходят в больницу непосредственно из прозекторской и ухаживают за роженицами, не умыв предварительно рук. Это они разносят заразу. А во второй клинике работают только акушерки, которые не бывают в прозекторской! Значит это он сам, Земмельвейс, и студенты, работающие в клинике, повинны в смерти стольких женщин! Кстати, в то время прозекторская молодого профессора Карла Рокитанского находилась по соседству с акушерскими палатами клиники Клейна.
Догадку Земмельвейса подтвердил несчастный случай, произошедший в 1847 году с его другом, венским профессором судебной медицины Якобом Коллечкой (Jakob Kolletschka, 1803-1847). Он умер от незначительного повреждения пальца, полученного прозекторским ножом при вскрытии трупа.
Интересно, что при вскрытии самого Коллечки были найдены патологические изменения органов, абсолютно идентичные результатам вскрытий женщин, умерших от родильной горячки. Земмельвейс записал: «В том возбужденном состоянии, в котором я тогда находился, мне вдруг с неопровержимой ясностью пришло в голову, что болезнь, от которой умер Коллечка, идентична той, от которой на моих глазах умерло столько женщин... День и ночь видение болезни Коллечки преследовало меня, и со все более растущей убежденностью я приходил к выводу об идентичности этих заболеваний».
В мае 1847 года Земмельвейс рассказал о своей гипотезе профессору Клейну и предложил, чтобы все врачи и студенты перед тем, как приступить к работе в акушерской клинике, тщательно мыли руки и несколько минут держали их в растворе хлорной извести. Профессор Клейн недоверчиво улыбался, слушая фантастические требования молодого ассистента, но выслушал его мольбы, и выдал соответствующее распоряжение. Ведь мытье рук помешать никому не может!
Несмотря на протесты персонала и студентов, Земмельвейс энергично взялся за дело, и строго контролировал соблюдение новых правил в клинике. В течение одного месяца показатель смертности от родильной горячки снизился с 12,24% до 2,38%, т.е. теперь из ста женщин поступивших в клинику от родильной горячки умирали только две. По тем временам это был просто прекрасный показатель.
Общегодовой показатель смертности снизился с 18,3% до 1,3%. В 1848 году за период с марта по август в клинике вообще не было ни одного случая материнской смертности. Молодые врачи Вены поняли важность открытия Земмельвейса и всячески поддерживали его. Игнаш Земмельвейс торжествовал победу!
И вдруг произошел новый ужасный случай. Разрешения от бремени ждали тринадцать женщин, лежавших на койках в одном ряду. Казалось, им ничто не грозит, ведь весь персонал тщательно моет руки передработой в клинике. И все же двенадцать женщин одна за другой умерли. В живых осталась только одна, крайняя в ряду, с которой Земмельвейс обычно начинал обход. У нее был фурункул, к которому Земмельвейс прикасался руками, когда обследовал больную. После нее он переходил к остальным женщинам в ряду. Видимо,он сам стал причиной их смерти!
Он задним числом пришел к выводу, что не только трупные препараты могут вызвать родильную горячку; причиной заболевания может быть и гнойное воспаление живого человека! Земмельвейс немедленно распорядился применять дезинфекцию рук перед каждым обследованием пациентки. По настоянию Земмельвейса антисептической обработке стали подвергаться также все инструменты и принадлежности.
Первое сообщение об открытии Земмельвейса было опубликовано его другом, Фердинандом Геброй, в декабре 1847 года в журнале Императорского и Королевского общества врачей Вены. Земмельвейс почему-то отказывался в это время сделать печатное официальное сообщение о результатах предложенных им мер от своег оимени. В апреле 1848 года Гебра опубликовал дополнительное сообщение. В октябре 1849 года другой товарищ Земмельвейса, профессор Йозеф Шкода, опубликовал в этом же журнале еще одну статью о родильной горячке. К сожалению, тезис о заразительности родильной горячки в этих работах был подан очень неубедительно, а сам Земмельвейс либо постеснялся, либо забыл откорректировать работы своих друзей. Возможно, и по этой причине открытие Земмельвейса не встретило должного понимания со стороны медицинской общественности.
Несмотря на то, что в 1848 году в клинике из почти трех с половиной тысяч рожениц умерли только сорок пять, Земмельвейсу пришлось долго убеждать венских врачей следовать его примеру. В течение этого года Земмельвейс подготовил статистические результаты своих нововведений, и, благодаря поддержке Йозефа Шкоды, попытался пригласить официальную комиссию для оценки предложенного им комплекса мер по профилактике родильной горячки. Однако бюрократы из Министерства образования, которое ведало и медициной, отклонили это предложение.
Такое положение дел было весьма на руку руководителю клиники, профессору Клейну, напуганному как благоприятными результатами деятельности Земмельвейса, так и его растущей популярностью среди молодых венских врачей. Открытие Земмельвейса он рассматривал в первую очередь как обвинительный акт против руководителя клиники и его личной научной компетентности.
Положение Земмельвейса осложнилось еще и тем, что он излишне горячо приветствовал революционные события 1848 года в Вене, поэтому выжить его из клиники под предлогом политической неблагонадежности непредставляло для Клейна ни какого труда. В 1849 году Игнаш Земмельвейс за «вызывающую деятельность» был уволен из клиники Клейна.
Оставалась надежда устроиться преподавателем акушерства в медицинской школе. Он ждал этого назначения до октября 1850 г. Специально для получения права преподавания в медицинской школе он прочитал две публичные лекции о родильной горячке под названием «Происхождение родильной горячки» (Onthe Origin of Puerperal Fever). Они были прочитаны с большим успехом на заседаниях общества венских врачей под председательством Карла Рокитанского 15 мая и 18 июня 1850 года.
Кроме этого, Земмельвейс, по его мнению, наконец-то сам «созрел» для того, чтобы лично сделать официальное сообщение о причинах родильной горячки и мерах их профилактики. Несмотря на огромный успех данных лекций, в медицинской печатиони были освещены крайне негативно. В октябре он, наконец, получил место приват-доцента по акушерству в медицинской школе. Но само назначение сопровождалось различными оскорбительными для него ограничениями и происходило в условиях продолжающейся травли и критики его взглядов на происхождение родильной горячки.
Кроме этого, согласно изданному недавно Министерством образования циркуляру, приват-доцент имел право преподавать акушерство студентам только на манекене (фантоме), что Земмельвейс совершенно справедливо воспринял как очередное оскорбление.
Он отказался от места преподавателя. Испытывая большие финансовые трудности, Земмельвейс был вынужден покинуть австрийскую столицу и вернуться в Пешт. Он спешно уехал, даже не попрощавшись с близкими друзьями. Такое поспешное решение фактически лишило его возможности победить венских скептиков и недругов, хотя именно в Вене он постоянно получал надежную и деликатную поддержку Гебры, Рокитанского и Шкоды.
В 1861 году Игнаш Земмельвейс опубликовал «Открытые письма», адресованные известным акушерам разных стран Европы, с разъяснением своей позиции. В том же году на немецком языке вышла в свет его книга «Этиология, сущность и профилактика «родильной горячки» (Die Aetiologie, der Begriffund die Prophylaxisdes Kindbettfiebers). Однако на Земмельвейса обрушилась такая уничижительная критика, какой он никогда еще не испытывал ранее.
Почти все европейские журналы считали своим долгом высказаться с агрессивной и оскорбительной критикой его концепции профилактики родильной горячки. Окончательный разгром был устроен на Общегерманской конференции врачей и ученых-натуралистов.
К сожалению, среди наиболее яростных критиков идей Земмельвейса был и великий ученый Рудольф Вирхов (Rudolf Virchow, 1821-1902). На этот раз упрямый и непоколебимый ранее дух Земмельвейса был сломлен. Постепенно он перестал интересоваться вопросами материнской смертности, потерял интерес к работе в клинике, и через некоторое время у него развилась депрессия. К 1865 году он был окончательно признан безнадежно душевнобольным. В июле Земмельвейс был перевезен друзьями в Вену и помещен в частную психиатрическую клинику, где умер через две недели, 13 августа 1865 года.
В официальных источниках сообщалось, что причиной смерти доктора Земмельвейса был генерализованный сепсис, называемый в то время «заражением крови», который развился после пореза пальца секционным ножом.
Информация предоставлена Коалицией за рациональное и безопасное применение лекарственных средств.
